Шевандронова Ирина Васильевна (1928 - 1993)

Жизненный путь заслуженного художника РСФСР Ирины Васильевны Шевандроновой не изобилует эффектными событиями. Он по-своему прост, но самое в нем существенное — целенаправленность творчества, последовательное стремление художницы выразить одну из самых волнующих тем современности — тему юности. Шевандронова рисовать начала с раннего детства. В первые годы Отечественной войны самым притягательным для девочки местом был Московский городской дом пионеров, где, невзирая на голод, холод и воздушные тревоги, работал изокружок. А когда вернулась из эвакуации Детская художественная школа, Ирина сразу же стала ее ученицей. Здесь царила атмосфера преклонения перед высоким искусством — благодатная и чистая среда для формирования будущих художников. С трепетом произносили имена Веласкеса и Рембрандта, преклонялись перед корифеями — Репиным, Суриковым, Коровиным, мечтали писать, как Нестеров и Дейнека. Да и к своим же особенно одаренным сверстникам относились с долей благоговения. С благодарностью вспоминает Ирина Васильевна своих наставников в искусстве. Среди преподавателей школы был педагог, воспитавший целую плеяду советских художников, Василий Васильевич Почиталов. Он мог как никто окрылить ученика верой в свои силы. Ирина Шевандронова не была из тех, кого с первых классов окружал ореол слова «талант». Но однажды, вглядываясь в ее этюд, Василий Васильевич вдруг сказал: «Я бы мог не знать, кто это сделал — ты или мастер кисти. Но это здорово!» Девочка засветилась от радости. С этой минуты она никогда не сомневалась в том, что будет художником. По-юношески порывистая, целеустремленная и неутомимая в работе, ко времени выпуска из школы Шевандронова чувствовала в себе силы для нелегкого восхождения к высотам, о которых мечталось. Учеба в Художественном институте имени В. И. Сурикова стала годами интенсивного развития ее творческого дарования. В 1947 году в институт пришли и вчерашние фронтовики, и такие же школьники, как Ирина. Но первоначальная разношерстность состава быстро сгладилась общими целями. Всем хотелось многого от мирной жизни. Они были готовы честно и преданно служить искусству. Хотелось видеть и знать свою страну, и поэтому не сиделось на месте. И вот две поездки на Алтай, который тогда, до освоения целины, казался неизмеримо далеким и неизведанным. Для Ирины Шевандроновой результатом была дипломная работа «На приеме у врача». Пронизанное солнцем и человеческой теплотой, это полотно экспонировалось на многих выставках и принесло молодой художнице первый успех. В работах Шевандроновой 50-х и начала 60-х годов сказалось характерное для этих лет тяготение к иллюстративности, повышенное внимание к повествовательно-сюжетной стороне живописи. Но такие картины, как «К вечеру сельской самодеятельности» или «Выставка скоро откроется», выгодно отличаются тем, что сюжет в них осмыслен как ситуация, необходимая для живого и непосредственного раскрытия характеров. — ...Тетя Ира! Нарисуй! — неотступно следует гурьба деревенских ребятишек за белокурой женщиной с тяжелым этюдником через плечо. Наверное, не каждый смог бы работать в столь необычной «творческой атмосфере», но художницу она не смущает. Меня так и прозвали «детским художником», с улыбкой говорит Щевандронова. — Это справедливо. На детей я просто не могу смотреть равнодушно. Уж очень они пластичны в каждом движении, уж очень непосредственны в живой реакции на каждое слово. Я, когда рисую, сказки рассказываю. У меня целый арсенал сказок. Неподвижно сидеть никогда не заставляю, и дети с удовольствием мне позируют. Работает с натуры Ирина Васильевна быстро, увлеченно, точно передавая сходство. В разные годы выполнены портретные этюды: деловитая, со сложенными на груди тонкими ручками «Валечка» из Переяславля, по-детски серьезная, поэтичная «Олечка» и всех, по словам художницы, затмившая своей яркостью бедовая татарочка «Нинка». Ребенка или подростка художница воспринимает как личность цельную и самостоятельную, выявляя в ней самое характерное. Этюды с натуры, выполненные со всей свежестью и привлекательностью свободных экспромтов, для Шевандроновой — творческая подготовка к напряженной работе в мастерской, к работе над картиной. Доверительное же общение с ребятами дает возможность проникнуть в глубину детского характера и показать его в таком безграничном обаянии, как это сделала художница в картине «В сельской библиотеке». Изображенный момент удивительно точно передает чувства ребенка, рожденные интересом к книге. Сорванец-мальчишка, видимо, не старше первоклассника, как будто робко стоит у дверей загадочного и заманчивого мира. В глазах его и недоверие, и любопытство. Но стоящая рядом девочка-подросток с необычайно притягательным лицом уже вошла в страну книг. (Небезынтересно, что прототип этого образа Ниночка Романова из деревни Кишарино Калининской области стала художницей.) И читатели-новички получат уроки добра в виде заботливо подобранных для них книжек с картинками от девушки-библиотекаря (именно такой она домысливается) самой обычной сельской библиотеки. Во множестве писем зрители спрашивали Ирину Шевандронову, не их ли библиотеку она рисовала. Факт незначительный. Но и он говорит о чрезвычайно важной, определяющей и постоянной способности художницы — умении извлекать из калейдоскопа жизни настолько характерное, типичное, что оно тотчас же «узнается» зрителем. Тема юности в произведениях Шевандроновой органично вырастает из темы детства. Детство — это открытие мира и вступление в жизнь. Юность — время познания жизни, полета дерзновенной мечты и неутомимого действия. Эта тема сродни натуре и всему облику художницы. По-девичьи румяное оживленное лицо с искорками доброго лукавства в глазах отражает ее душевную молодость. С непосредственным интересом Ирина Васильевна относится ко всему что ее окружает, любит музыку, балет, читает стихи... Не случайно этой увлеченностью она наделяет героинь своей картины «Идет репетиция». Творческая жажда видеть, знать, чувствовать зовет художницу в дорогу. Она путешествовала по дальневосточным рекам, останавливалась в селах у гостеприимных местных жителей, но стремилась увидеть не только экзотику края, а нечто типичное для нашей жизни. Самое существенное из почерпнутых тогда впечатлений воплотилось в картине через несколько лет. ... Плыли по Амуру,— вспоминает Ирина Васильевна.— Однажды пришлось заночевать на дебаркадере. Была непогода. Во все щели весьма неуютного пристанища проникал холодный ветер. Хлестал косой, почти горизонтальный дождь. И тут на дебаркадер... не вошли, а ворвались, как ветер, трое. Они были из этой бушующей стихии, юноши, которые, оказалось, тушили лесные пожары. Ушли они так же внезапно, как появились. Ирина Васильевна не узнала о них больше ничего. И все-таки она знала их — на то глаз и сердце художника. Романтичные и непонятные люди? Нет! Обыкновенные милые ребята, о которых беспокоятся мамы и которые обязательно по пути заглядывают на почту подать о себе весточку. Загадка другое — что заставляет тысячи и тысячи таких юношей уезжать из благоустроенных городов, чтобы строить на пустом месте новые, искать полезные ископаемые или, наконец, тушить пожары в тайге? Не та же ли страсть к неизведанному, к непокоренному, которая движет открывателями? В этих юношах Шевандронова увидела романтику современности, которая во многом определяет само мироощущение нашей молодежи. По памяти и представлению написана картина, названная «Пути-дороги юности». Художница, как и ранее, использовала ясную сюжетную ситуацию для раскрытия характеров своих героев. Но достоверность образов, неизменно свойственная творчеству Шевандроновой, не помешала стать им здесь более обобщенными, не столько конкретно повествовательными, сколько поэтически-приподнятыми. Большое значение придала художница выразительности силуэтов, сразу выявляющих типичное в облике юношей. Форма лепится широкими мазками. В композиции господствует четкая архитектоника. Колорит не «списан» с натуры, а задуман холодным, сине-голубым с акцентами теплых, охристо-оранжевых цветов. Он вызывает ассоциации с суровой стихией или синей далью дорог, с романтикой странствий... Такое, новое для художника, понимание цвета раскрывается и в последующих работах. Как будто лучится золотистым цветом зари полотно «Катя и корабль «Санта-Мария». Цветовое решение картины в гармонии с обликом задумчивой девочки. Она напоминает гриновскую Ассоль. И воображение наше рисует поэтичный символ счастья — алые паруса... Художница создает ряд портретов сына. С помощью цвета она варьирует в них тончайшие градации настроений. Похожий на мечтательного рыцаря «Миша и Тузик», «Миша» со встревоженно вопрошающими глазами на фоне репродукции Ван Гога, немного взгрустнувший «Мальчик» на сине-зеленом фоне — в каждом портрете цвет, то напряженно контрастный, то сближенный, рождает свою мелодию. В картине «На террасе. Портрет сына» — тот же Миша, уже взрослый. Мягко освещенный, на фоне щедрой летней листвы он склонился над книгой. Тут тема юности раскрывается не через активность в действии, а как время большой душевной сосредоточенности, напряженной работы мысли. Гамма зеленых цветов, теплых, изумрудных, серебристо-голубоватых, помогает выразить спокойное, самоуглубленное состояние юноши. Сходен по эмоциональному настрою с этой работой портрет двух юношей, названный «Подростки». Один из них — лиричный и мечтательный. Другой — более замкнут и критичен, эмоциональное начало в нем как бы корректируется рассудком. Каждый на мгновение «ушел в себя», но внутренняя связь юношей выявлена плавной сопряженностью движений их торсов и рук, мягкостью ракурсов, ясностью тонального и пластического решения. «Зеленая» молодежь сразу же узнала себя в этих очень современных подростках не только по внешним признакам. Художница выразила то лучшее, что заключено в мыслительной и эмоциональной жизни взрослеющих ребят. Последние годы богатству полихромии Шевандронова предпочитает сопоставление и разработку градаций всего двух основных, холодного и теплого цветов. Сдержанность, иногда доходящая до аскетизма, оправдана концепцией художницы. Ее побуждает к творчеству не просто радость и полнота ощущений, а рожденные ими образы, содержание которых она стремится донести до зрителя в ясной и простой для восприятия форме, используя минимум живописных возможностей. Шеван- дронова не гонится за эффектами. В ее картинах нет игры пастозных мазков или активной декоративности локальных пятен. Ее живопись скромна. Она строится на нюансах пространственно-воздушной среды с некоторым приближением дальнего плана к зрителю. Все эти особенности выявились и в картине «Молодые». Изображена обычная для Дворца бракосочетаний сцена: чуть смущенный и счастливый жених, невеста поправляет прическу у огромного зеркала, а в нем — шествие гостей. В картине все празднично — блеск паркета, белые цветы на первом плане, тоненькая девушка, снимающая сапожок... — Это событие всегда прекрасно,— делится своими мыслями Ирина Васильевна,— в деревне или в городе, в тех или иных обстоятельствах. Тут городская современная свадьба. Мне хотелось, чтобы пышность и торжественность происходящего не затмевали душевной теплоты и говорили о настоящем счастье... ...Наверное, каждый художник в пору зрелости задумывается о соотношении своего творчества с тем, что его окружает. И тогда особенно оправдано появление автопортретов. Картина Шевандроновой «Зеркало в мастерской. Автопортрет» изображает мастерскую — «микромир» художницы— призванный запечатлеть мир огромный, видимый в зимнем окне. Своему изображению художница отводит место самое скромное — за работой, с наклоненной головой она как будто случайно отразилась в нижнем углу зеркала. Так и в творчестве: Шевандронова как будто бы и не заявляет о себе, всегда следуя объективному началу в восприятии жизни и работе над полотном. Картины Шевандроновой проникнуты бодростью и оптимизмом. Они стали таким же значительным явлением советской культуры, как посвященные молодежи песни и стихи. Воспетая художницей красота юности сообщает зрителю заряд душевного подъема. Э. ГРОМЫКО

Галерея Артпанорама для своей экспозиции купит картины и графику художника Шевандроновой Ирины Васильевны.

Фото картин можно выслать на почту artpanorama@mail.ru или связаться по

Тел. +7 903 509 83 86

WhatsApp +7 903 509 83 86

Viber +7 903 509 83 86