Книги

Художником, никогда не устанавливавшим границы между романтикой и лирикой, был Вильгельм Карлис Пурвит (Пурвитис) (1872-1945). Он тоже учился у Куинджи, который сумел открыть в нем тонкое лирическое дарование и привить любовь к особой, вроде бы натурной живописи, но так усиленной оттенками, что она кажется то натурально точной, то преобразованной в духе модного декаданса. Между тем два эти подхода дают одинаково выразительный эффект. В одном случае как бы перефразируются драматические размышления Левитана — «Елгавское шоссе. Гроза приближается» (1909). В другом — серебристая, вибрирующая и слегка затуманенная живопись не только дает почувствовать влияние импрессионизма, но и сообщает ностальгические впечатления о красоте изображенного края с его мягким колоритом («Заводь реки Гауи», начало 1910-х‚ два варианта).

Пурвита сравнивали то с Вламинком, то с Тауловым, то с Богаевским, то с Сезаном, то с Куинджи. Эти не обидные аналогии не говорят о главном: творчество его соприкасается с модерном, достаточно невнятным определением, акцентирующим только одну тенденцию этого многогранного живописного и, шире, художественного феномена эпохи.

Натурные работы В. Пурвита ( произведения 1920-1930-х годов) интересны мощной живописностью, причем с цветными густыми оттенками, равных которым по живописной лепке в русском искусстве не встречалось.

Минорные звуки модерна пронизали его большие картины, как бы застывшие в оцепенении, скованные холодом или наступающими сумерками. Щемящее чувство одиночества вселилось в картины «Весенние воды», «Зима» (обе — около 1910), «Пейзаж с рекой», исполненные плакучими мазками и холодными пятнами цветовых отсветов‚ утепленных темными промазками неба.

Лиричность Пурвита пронзительна. В холодной гамме движется цвет в этюде «Зимний пейзаж» (вторая половина 1930-х). В этюде «Вечер» (около 1910) он ностальгически стылый, холодный, почти графично выразительный, а в «Ранней весне» (начало 1900-х) — пугающе темный, уходящий в темень. Тонкий лиризм этих работ передает самочувствие человека, его одиночество в пустынном мире. И напротив, натурно-сочным, сверкающим красками, овеянным воздушной цветовой средой, внушающим впечатление необычайности природы, ее бурного движения видится цвет в картине «Лед идет» (первая половина 1930-х). Диапазон живописных откровений этого замечательного мастера достаточно широк. Отделение Латвии от России в 1918 году оставило Пурвита в стороне от главных поисков российского искусства 1910-1920-х годов.