Книги

Импрессионизм в России возник на тридцать лет позже французского. Художников, признавших себя его наследниками, было немного. Импрессионизм, не успев пройти стадию роста, сразу стал преобразовываться не только в модификации, но и в нечто своеобразное. Оригинальность его бытования в среде русского искусства заключалась в том, что органичные наследники импрессионизма: К. Коровин, Н. Мещерин, В. Переплетчиков, И. Грабарь и другие, породили не продолжение, а преобразование течения в дивизионизм. Но не это было главное. Многие живописцы, начиная с Левитана, использовали опыт импрессионизма, где во всех случаях угадывались присутствие импрессионизма. Этот процесс, накатывая волнами, длился до конца века. Причем все упомянутые выше художественные концепции сосуществовали в одно время, что не мешало им свободно передвигаться по территории искусства, влияя друг на друга или оставаясь в жесткой оппозиции. 

Константин Алексеевич Коровин (1861-1959) — безусловно, самый яркий русский импрессионист. В своем творчестве художник не рассуждал, а перелагал на язык живописи свои впечатления. Радость жизни — лейтмотив искусства Коровина: радость от огней ночного города («Париж ночью. Итальянский бульвар», 1908; «Париж. Бульвар Капуцинок», 1911); радость от солнечного освещения («Кафе в Ялте», 1905; «На берегу моря в Крыму», 1909; «Москворецкий мост», «Татарская улица в Ялте. Ночь», 1910, и т д.). Впечатление дрожания воздуха или скольжения чувств достигалось игрой бликов, цветовых пятен, энергичным мельтешением хаотичных мазков, смещенной композицией. Художник отдает предпочтение вибрации цветовых мазков, расплывчатых пятен, не оконтуривающих предметы, а превращающих поверхность холста в прерывисто живописную массу.

Коровин в своих работах делает акцент на единичности вида, ибо в них отмечается не сущность изображенного, а мгновенность переходных состояний, переменчивость освещения и в связи с этим переливчатость красок Поэтому пафос коровинской живописи не в настроенчестве, не в типизации образов, а в передаче подвижности мира, его вечно трепещущей воздушной среды. Такая живопись словно затмевает национальный облик пейзажа, уравнивая в значении разные мотивы и выплескивая только общий вид города ночью, море в бликах сверкающего солнца и.т.д.и.т.п. По этой причине трудно различить, где ночной Париж, а где Крымская природа,а где Лазурный берег Франции. Легкость и талантливость письма ставят Коровина в число живописцев, плотно не связанных с национальной школой (к примеру, с творчеством "Союза русских художников"), пристрастия которой всегда ощутимы сюжетике и её интерпретации. Коровин испытывал восторг перед живописной стихией. Его привлекала рождающаяся на холсте цветовая интрига. Здесь он достигал истинного артистизма. Казалось, что художник никогда не знал заранее, куда выведет его упоенное наслаждение сущим, над которым он не задумывался, не ставил предварительных задач, увлеченный пением цветовой гаммы.