09. Ишин Александр Васильевич.

Собственно, экспрессионизм и примитивизм часто оказываются близки по своей сути. «Примитивный» рисунок А. Ишина или К. Нечитайло придает их работам ту меру экспрессивности, которая в совокупности с фовистской цветностью или нервно-эстетичным мазком приводит образ картин этих художников к особой страстности. Учитывая, что существуют декоративные и романтические варианты примитивизма, создается впечатление, что в рамках экспрессивного типа образности примитивизм служит его оболочкой, его формой, его специфической речью. В других случаях, не соединяясь с экспрессивной образностью и будучи обращен к прежним аналогам, прототипам, примитивизм оформляется в совсем другой тип образности – ретроспективный. Очевидно, что в диалектике формы и содержания нередко случается так, что бывшее средством в одном варианте в другом превращается в образную суть. Происходит это, разумеется, не всегда, чаще в тех ситуациях, когда имеется потенциальная возможность превращений, то есть при наличии принципиального родства содержательного смысла и изобразительных средств. Существо образа «настраивает» изобразительные средства на формальные и смысловые соответствия.
На протяжении ХХ века примитивизм постоянно соприкасался с гротеском. Основанием для преувеличения служила намеренно искаженная натура, вызывающая ироническое отношение к смыслу изображаемого сюжета. Гротеск то смягчался, то доходил до сарказма, то превращался в анекдот и тем самым расслаблял образную мысль, то устремлялся к карикатуре, к сожалению, теряя серьезность проводимой идеи. Иногда, возможно, сама идея была настолько мелка, что «не тянула» на серьезное произведение.
Гротеск – это особая художественная фигура, наряду с аллегорией и другими, но она не составляет художественного направления, будучи разбросана по всем эпохам и странам. Гротеск как стилевая категория, обладающая своим смыслом, безусловно, существует. Анекдот обнаружить нетрудно, к примеру, в соц-арте В. Комара и А. Меламида. В нем есть игривое начало, насмешка, глумление над крайностями и нелепостями соцреализма, но там нет ни жизни, которую соцреализм воплощал, пусть и в искаженном виде, ни реальности сегодняшнего дня, пусть и осуждаемой средствами анекдота. Поэтому поверхность соц-арта не может быть отнесена к высокому искусству.